Страницы Миллбурнского клуба, 5 - Страница 9

ты говоришь все это при ребенке?» Но сказала она это не так, как в первый раз.Она сказала это очень неуверенно. И тут папа встал со стула и уже совсем громкосказал маме: «А пусть ребенок знает, что завуч – стерва и кагэбэшница». И вышелиз комнаты.

Я очень удивился, когда услышал от папывсе эти слова. Потому что раньше я только слышал что-то подобное, когда папаперешептывался с кем-то. А теперь он произнес это вслух, да еще как бы дляменя. И я только удивился, что никто мне в этот раз не напомнил, чтобы япомалкивал.

Но тут мама подняла глаза на меня исказала: «Ты знаешь…» И я, конечно, подтвердил, что все знаю. Я знаю, чтосовсем не обязательно всем рассказывать, о чем говорят в семье. И еще я сказал,что хочу пойти во двор погулять. И мама мне ответила: «Да, я знаю, что ты ужесовсем большой стал. Иди погуляй, конечно».

Когда я скатывался вниз по ступенькамнашей лестницы, я думал, какое же это счастье, что моими мамой и папой являютсямои мама и папа. И когда я вылетал из нашего подъезда, я забыл о том, что мамамне говорила, чтобы я не хлопал дверью так, чтобы слышали все жильцы нашегодома. И дверь, конечно, хлопнула. И, наверное, жильцы нашего дома услышали это.И я думаю, что жильцы соседнего дома услышали это тоже.

Черный день

Наши соседи купили телевизор. Телевизор ихвыглядит, как какое-то чудо. У него не очень большой экран: десять начетырнадцать сантиметров. Но когда нет помех, то видно все просто прекрасно.Конечно, нам очень повезло, что соседи купили телевизор. Теперь они иногдаприглашают нас к себе, если по телевизору какой-нибудь фильм показывают.

Вот и вчера они нас пригласили посмотретькинофильм «Цирк». А папе очень хотелось его посмотреть. И я даже знаю, почему.Я услышал один разговор между папой и мамой. И понял из этого разговора, что вфильме была какая-то сцена, которую вырезали. И папа очень надеялся, что сейчасее должны были обратно вставить.

Но загвоздка была в том, что этот фильм неразрешалось смотреть детям до четырнадцати лет. И если бы я не пошел егосмотреть, то мама тоже не пошла бы. И тогда бы получилось, что и папа вроде быне должен был идти его смотреть.

Ну и папа стал маму спрашивать, а с какой,мол, стати этот фильм не разрешатся детям до четырнадцати лет смотреть. И мамапапе сказала сквозь зубы и негромко, что там ничего такого особенного нет. Апоскольку, мол, ребенок вообще еще ничего не понимает, она не возражает, чтобыя этот фильм посмотрел. И так как мама говорила очень невнятно, папа сталпереспрашивать, что ему такое мама сказала. А я спросил у мамы, почему она менявсе еще ребенком считает. И тут мама посмотрела на папу очень и оченьвыразительно. Вот, мол, ты все переспрашиваешь, что я сказала, а ребенок уже всепонял.

И мы все-таки пошли к соседям этот фильмсмотреть. Мама взяла с собой кусок пирога, который она испекла вчера. А пирогона испекла, потому что у нас деньги кончились. Когда у нас деньги кончаются,мама объявляет черный день и печет пироги.

Черный день она объявляет как бы в шутку.Но деньги-то у нас на самом деле кончаются. Не в шутку. Но поскольку пироги умамы очень вкусные, то мне нравятся мамины черные дни. И мамины черные дниполучаются, на самом-то деле, не такими уж и черными.

Мы с папой еще позавчера знали, что черныйдень намечается. Позавчера мама нам сказала, что деньги у нас кончились. И онасобирается занять у нашей соседки двадцать пять рублей до получки.

Ну, конечно, мама собиралась заниматьденьги не у той соседки, у которой комната рядом с нашей. Мама собираласьзанимать деньги у тех, кто купил телевизор. А у соседки, которая рядом с намиживет, денег, я думаю, нет. И я думаю так вот почему. Как-то моя мама чистилана кухне картошку. И эта соседка спросила маму, выбрасывает ли она очистки.Когда же мама сказала, что она выбрасывает очистки, соседка попросила отдаватьей эту кожуру. И мама стала отдавать ей картофельные очистки. А соседкаговорила, что картофельная кожура не хуже самой картошки и даже, может быть,полезнее.

И вот моя мама собиралась занять у другойнашей соседки двадцать пять рублей до получки. Но когда мама увиделась с ней накухне, то соседка сама попросила у мамы до получки двадцать пять рублей. Ну,после этого мама и объявила нам с папой, что у нас все-таки будет черный день.

И тут папа спросил у мамы, как моглослучиться, что у Гоголя деньги кончились. А про Гоголя папа вспомнил вотпочему. В день получки мама делит все деньги на еду на равные части и прячет ихв томике Гоголя. Деньги на первое число она прячет на десятой странице. Деньгина второе число – на двадцатой странице. И так далее. Поскольку вчера былоседьмое число, то папа и удивился, куда девались деньги с семидесятой страницытомика Гоголя.

И мама объяснила папе, что у нее нет нивремени, ни желания ходить каждый день в магазин за одним и тем же. Поэтому онапокупает часто что-то на несколько дней. И поэтому ей приходится иногда братьденьги у Гоголя со следующего числа.

Пока папа собирался что-то маме возразить,мама спросила у него, знает ли он, сколько стоит килограмм мяса. И папаответил, что он знает. А мама сказала, что она сомневается, что папа это знает.А сомневается она потому, что, если бы он знал, сколько стоит килограмм мяса,он бы тогда не спрашивал, почему у нас деньги кончились.

Папа ничего на это не ответил. Но сталоясно, что он с мамой абсолютно и полностью согласен. И мама это, конечно,поняла. И папа понял, что мама поняла все, что он не сказал. И я, конечно,понял все, что не сказал мой папа, и что поняла моя мама.

И вот мы пошли к соседям смотреть фильм. Кконцу фильма папа увидел то, что хотел увидеть. И он был страшно доволен. Он смотрел