Страницы Миллбурнского клуба, 5 - Страница 6

тридцать восьмого размера. Старые его ботинки ему покупали тоже на вырост. Нотогда у него нога была тридцать четвертого размера. А ботинки ему купилитридцать пятого размера. Сейчас, когда его нога подросла за зиму, наверное, наполразмера, он надевает в школу ботинки на полтора размера больше, а в футболон играет в ботинках на полтора размера меньше.

Сегодня Глеб, конечно же, вышел во двор встарых ботинках. Он мне сказал, что поскольку ботинки эти уже хорошо разношены,то они ему почти и не жмут. Но вот только на пятке сзади у него появилиськакие-то твердые шарики под кожей. И он сказал, что он боится, что шарики этимогут у него на всю жизнь остаться.

А мы всегда во дворе обсуждаем, если укого какая рана бывает, останется что-то на всю жизнь или не останется. Ясказал Глебу, что у меня была точно такая же история. И я знаю на своемсобственном опыте, что это совсем не страшно. Эти шарики, если не надеватьтесные ботинки, должны через год исчезнуть сами собой. И еще кто-то из нашихподтвердил, что это все должно пройти само собой. Если не через год, то черездва или три года – обязательно должно все пройти.

Но больше мы с Глебом про его пятки неуспели тогда поговорить. Потому что совершенно для всех неожиданно один изнаших вынес во двор настоящий волейбольный мяч.

Откуда у него появился волейбольный мяч,он нам не сказал. Он только сидел на лавочке со своим мячом и из рук его невыпускал. Ему жалко было свой мяч. Он боялся, что мяч его может попортиться. Мыдолго его уговаривали дать нам поиграть этим мячом. И в конце концов онсогласился. И мы весь день играли в футбол не консервной банкой, а настоящимволейбольным мячом.

Правда, когда мы начали играть этим мячом,он все время куда-то улетал. И надо было все время ждать, когда он к намобратно вернется. Мы больше стояли, чем бегали. И поскольку мы не бегали, астояли, это получалась не игра, а просто какой-то дом отдыха.

И мы все стали вспоминать, как мы один разиграли небольшим резиновым мячом. Наверное, в нем где-то была маленькаядырочка. Потому что он был все время полуспущенный. По этой причине нам иудалось тогда выпросить его у одной девчонки. И по этой же причине мяч никудапосле удара не улетал, а шмякался на землю, как калоша. Вот это был самыйподходящий мяч для нашего футбола. Но потом девчонка эта забрала свой мяч. И мыпродолжали играть консервной банкой.

А сегодня нам пришлось поставить вокруг насмалышню, чтобы они нам мяч подавали. Но от малышни мало помощи. Если, например,кто-то из них бежит за мячом и ловит его, то он сразу бросать нам мяч не будет.Потому что знает, что издалека он его не добросит. И он пыхтит и бежит к нам смячом. И когда подбегает поближе, то он тоже мяч не бросает. Потому что тогдаполучится, что он, как девчонка, ногой не может ударить. А он не хочет, чтобывсе думали, что он, как девчонка, ногой не может ударить. Поэтому этот малышставит мяч на землю. Но сразу он ударить мяч не может. Ему надо сделать хотя быдва шага назад для разбега. И вот он делает два шага назад. И мяч в это времяначинает катиться куда-то. А мы всё стоим и ждем. И теперь он соображает, какмяч надо поставить, чтобы он не катился. И он опять разбегается и бьет. Ну акогда кто-то из малышни бьет по мячу, то мяч может полететь в любую сторону.

Короче, получается, что быстрее было бысамим сбегать. Но мы все-таки ждали, когда малышня с этим делом справится.Потому что, во-первых, нам ужасно смешно было на них смотреть. А во-вторых,пусть малышня тоже к мячу привыкает. Нам не жалко.

Когда вечером я стал рассказыватьродителям, как смешно один малыш пытался ударить ногой по мячу, мама сказаламне, что, может быть, он первый раз в жизни по мячу бил. А папа на это заметил,что главное, чтобы он не в последний раз по мячу бил.

И я видел, что маме не понравилось этопапино замечание. И она посмотрела на него выразительно и сказала мне, что папанадеется, что отец малыша когда-нибудь купит ему мяч. И папа согласился, что ондействительно очень и очень надеется, что отец малыша сможет купить ему мяч. Имне показалось, что мама все еще была недовольна папой.

И она сказала: «Тебя за твой длинныйэзопов язык…» И замолчала.

А я продолжил за нее: «…когда-нибудь все-такипосадят».

И мама с папой засмеялись. Потому что этобыло очень смешно.

Мой друг Глеб Парамонов

Мой друг Глеб Парамонов учится не очень-тохорошо. Но и не плохо. Хотя, я думаю, он мог бы быть одним из лучших у нас. Ноему в школе ничего не интересно. И он часто мне на это жалуется.

И вот только сегодня он вдруг призналсямне, что ему нравятся уроки физики. Он сказал, что он любит рассказы нашегофизика про разные изобретения и открытия. Глебу очень нравится, как физикобъясняет, каким образом изобретателям приходят в голову интересные мысли.

И мы с Глебом стали вспоминать, как физикрассказывал нам о русских ученых и изобретателях. Он говорил, что они оченьнаблюдательны. И это, мол, позволило именно русским сделать все важнейшиеоткрытия и изобретения.

Физик рассказал нам, как однажды братьяЧерепановы сидели на кухне, где варилось что-то в большой кастрюле под тяжелойкрышкой. И когда в кастрюле все сильно прогрелось, то крышку выбило паром. Икто-то на кухне сказал: «Ух ты, сила!»

И Черепановы подумали, что пар – этодействительно большая сила. И они вскоре после этого изобрели паровоз.

А еще физик рассказывал, как Попов сиделоднажды на берегу реки и бросал в воду камешки. Он смотрел, как расходятсякруги от камешков, и думал, что так же могут распространяться и всякие другиеволны. И после этого он изобрел радио. И потом его изобретение стали называть