Страницы Миллбурнского клуба, 5 - Страница 24

следующем же письме в штаб-квартиру.

Далее мыслим таким образом: сейчас междуЗимним дворцом и Вестминстером пробежала кошка. Серенькая, ушастик-мордастик.Но долго оно продолжаться не может, к тому же причин для вражды – никаких. Всевысосано из пальца, придумано дипломатическими интриганами, двигающими своикарьеры, или, еще хуже – просто-напросто купленными известными державами, якобыпекущимися об общем благе союзников. А так – делить нам нечего, совсем каксладким друзьям. Ни границ, ни борьбы за сферы влияния: всякие там рынки сбыта,коммерческие пути, сырьевые базы.

На самом деле, мы с русскими чуть неидеальная пара. Ладком бы сидеть надобно, подливать друг другу чай да вареньеподкладывать. Редко так бывает, чтобы в одной стране производили кучу добра,потребного для другой, и наоборот. Вся эта пенька, лес, парусина, перья, деготь,воск да самоцветы дешевы тут необыкновенно, и с руками отрываются в родимойметрополии, не говоря уж об американских колониях. Ну а британскому товару наздешних равнинах никаких конкурентов и вовсе нет.

Слов нет, голландцы молодцы, да и шведы непромах, а в кружевных завитушках мы с галлами даже соперничать не будем, тольковот спросим: настоящий товар, первоклассные фабричные изделия на все случаижизни и в каких угодно количествах – кто это производит, кроме Британии? И ктосможет их доставить по морю столь скоро и пройти русскую таможню стольбезболезненно, кроме как фирма «Сазерби, Брекенридж и Уилсон»? Или, скорее,теперь – «Сазерби, Уилсон и Брекенридж». Или даже – «Уилсон, Сазерби иБрекенридж». Кстати, последнее звучит лучше всего и по-русски, и по-английски.Потому – мириться надо срочно, и даже дружиться. Тем более что войны не было, аодно недоразумение. С французами мы воевали, с французами, а русские – спруссаками. Параллельно, значит, не пересекаясь. А меж нами – ни-ни, ни кошки,ни котеночка не бегало. Вот тебе и весь сказ, а кто старое помянет, тому глазвон».

Любил сэр Генри русские пословицы, еще незная, насколько типично это станет в будущем для любого прикипевшего кроссийскому бездорожью образованного иностранца. Хотя, надо признать, смотрелдалеко, не то что некоторые его современники.

21. Победа

(углы надорваны, не без конъектур)

Ну что сказать, радостные други? Однитолько ахи да охи, неизбывные вздохи. Такой фук, что хоть в задницу крюк. И неопростоволосились, и не опозорились даже, а на весь мир прославились, толькопотом прослабились, и вместо виктории да прекрасной истории получилась тухлаяковрижка да пивная отрыжка. Кто бы сказал, что оно так выйдет, – поверил бы, ночто в именности через оную дырку, никогда бы ума не хватило. Граф-то наш, славаландмилиции, ясен свет Петр Семенович, словно какой Цезарь али Аннибал,промысла не испугался, на немца пошел и, не чая страха, в первом же бою егоразгромил. Да так потрепал, а к тому ж индa далеко продвинулся, что сподобилавстрияков идти к нему на соединение, а самого короля – на решительную битву.

И надо же! Союзнички наши любезные попервости все выполнили, что обещали. Веры им не было, а зряшно, – пусть народдо срамоты греховный, но страшную клятву, пред образами данную, блюдет, какчестное слово. Не соврал венский гофкригсрат – непонятно кому, кроме черта,брат. Прислали конницу, да не одну, а с ладным командиром и всякими прочимиважностями фуражирскими да провиантскими. Тут, конечно, пришло известиестрашнее страшного, а иначе на войне не бывает: король близится, идет галопом,аллюром и всяческой иноходью, чтобы всех своих ворогов заодно перемолоть инавсегда полонить. Это, значится, мы сюда на прогулку зашли ненароком, никогообидеть не хотели, только парочку городков случайно сожгли, а здесь,оказывается, смертная битва по нашу голову, сюрприза горькая.

Тогда вздохнули ахово наши сударики и сталиокапываться, горочки стройные рядком нашли, на них повыше забрались и ну заработу! Засеки строить, окопы рыть, со всех сторон частоколы, а с дальнего краю– река, и не подойдешь. Ну а с другой стороны коли посмотреть, то и отступатьнекуда, только тонуть в случае конфузии или со всей головой сдаваться, как шведпод Полтавой. Не станем, впрочем, графа упрекать, вышло-то у него все внаилучшем виде, опять-таки хотя только по первости. Но вышло ведь, ядренакочерыжка!

И отнюдь не бежал с поля боя наш геройскийПетр Семеныч. Не то что англичан-проглотил-аршин, с первым выстрелом пропавший,а с последним – назад объявившийся. Правда, злые языки говорят, некудабежать-то было, ежели только в реку бултых. На это я строго отвечу: а резервыкто в пекло направлял, кто боем руководствовал, вовремя контратаку приказал?Ага! Молчок у вас выйдет, завистников. Что делать, не вы короля побили, асамолично граф, и сие деяние с ним завсегда пребудет. И может так выйти, чтоникто пруссака больше не прижмет, оставят исторические анналы господинароссийского главнокомандующего в гордом одиночестве. Особливо поскольку королюбегать по своей земле куда как сподручней. Движется быстро, уклоняется гибко,проворством изрядным несомненно велик. Не захочет – ни одна живая душа шустрилуне догонит, даже если с кавалерией. Но не об этом я сейчас, погрязши вкосноязычии, глаголать пытаюсь. Что нам тот король, мы себя сами лучше всехпобедить сможем.

Конечно, по всем письмам и релизам выходит,что никаких чудес Петр наш свет Семенович во время преславнейшей послеизничтожения шведского Карлы расейской баталии не делал. Точка. И подчерк. Неделал. Повторяюсь вовсе не без резону. Поскольку, однако же, и наоборот – нерастерялся и в аккурат выполнял офицерский долг, отцами подробно написанный, а великим