Страницы Миллбурнского клуба, 5 - Страница 3

Хотя тот, у кого клюшка есть, все-таки выносит ее во двор. Но выносит он ее водвор только для того, чтобы потренироваться. А когда мы на счет начинаемиграть, то тогда каждый уже знает, что клюшку лучше в сторонку отложить.

А вот ворота у нас – настоящие. Ну, почтинастоящие. Мы забиваем голы под скамейку. Шайба должна пройти между ножкамискамейки под ее сиденьем. Вот это как раз то самое место, где клюшки чаще всегои ломаются. Потому что, когда ты пропихиваешь шайбу под скамейку своимваленком, ни одна клюшка устоять не может. К концу декабря скамейку уже заноситснегом. Тогда мы что-то другое придумываем.

А сегодня один мальчик из нашего дворарешил клюшкой на счет играть. Ну и мой друг Глеб Парамонов, с которым мы спервого класса за одной партой сидим, тут же ему клюшку и сломал.

Беда еще состояла в том, что клюшка была несамодельная. Это была настоящая покупная клюшка. Я такую клюшку первый раз вжизни видел. Тот, кто ее принес, сказал, что эта клюшка – для русского хоккея.Внизу она была не прямой и тонкой, как канадская клюшка, а была она изогнутой итолстой. И она казалась такой прочной, что никто не думал, что она сломается,да еще так быстро.

Ну и тот, кто принес эту клюшку, в дракуполез на Глеба. А когда он полез на Глеба в драку, пришлось мне напомнить,какие у нас тут правила. У нас их все знают. Если ты решил играть клюшкой, а ятвою клюшку сломал, то я за нее не отвечаю. Ну, конечно, я за нее не отвечаю,если я сделал это не нарочно. Это у нас такой закон. А то, что Глеб сделал этоне нарочно, это все видели.

Ну и, конечно, домой я после этого хоккеясегодня пришел весь мокрый. И мама была очень недовольна. Мама вообще всегданедовольна, когда я прихожу мокрый. А после хоккея не мокрым быть нельзя. Апоскольку после хоккея не мокрым быть не получается, мама не любит, когда я вхоккей играю. Она все хочет меня на что-нибудь другое переключить.

В прошлом году мама повела меня в бассейн —в секцию плавания записать. Но в бассейне сказали, что она меня очень позднопривела. Тогда мама спросила, а в котором же часу надо приходить. И ейответили, что они имели в виду совсем другое. Они имели в виду, что олимпийскийчемпион из меня уже не получится. Надо гораздо раньше начинать. И сказали маме,что надо приводить ребенка, когда ему пять лет.

Мама с ними заспорила и попросила записатьменя в секцию для начинающих. Но маме ответили, что начинающих у них нет. Акогда мама стала настаивать, ей сказали: «Ладно, оставляйте ребенка. Но если ону нас утонет, мы за это отвечать не будем». Ну и мы тогда ушли оттуда.

Я продолжал играть в хоккей. А мама всесердилась, когда я приходил мокрый. И сегодня мама тоже была недовольна, что япришел мокрый. Она сказала мне, что сегодня еще вторник, а я выгляжу такимгрязным, как будто сегодня уже суббота. И в самую пору уже разжигать колонку,чтобы меня мыть. А мое постельное белье теперь придется, наверное, менятькаждую неделю – как за границей в лучших гостиницах. И что она еще посмотритсейчас, высохла ли моя вчерашняя майка. Еще мама сказала, что если меня вовремяне позвать домой, то я могу, наверное, там во дворе прямо над консервной банкойумереть.

Вчерашняя майка оказалась сухой. Но мамавсе еще не могла успокоиться. И она мне сказала, что надеется, что я не будураздеваться в подъезде, чтобы просушить свою мокрую одежду. А если я буду делатьтакую глупость, то запросто могу простудиться.

Когда же я призадумался над ответом, мамапришла в ужас и сказала, что теперь она просто не знает, что ей делать. И,наверное, ей не надо меня ругать за мокрую спину. Потому что при такомнеразумном моем поведении я могу подхватить воспаление легких. Ну и мнепришлось пообещать маме, что я не буду доводить дело до того, чтобы приходитьдомой с мокрой спиной. Тогда мама наконец успокоилась, а я засел за уроки.

А когда я делал уроки, то перед глазами уменя все стояла эта поломанная клюшка. Еще до того, как она сломалась, яподержал ее немного в руках. Конечно, она была ужасно красивая. Края у нее небыли острыми. Они были закруглены. И клюшка вся была покрыта каким-то чудеснымлаком. А изгибы у нее были такими, что у меня все холодело внутри. И я подумал,что мне очень повезло в том, что у нас есть двор, где можно поиграть в хоккей.И что мне повезло, что у нас многим нравится эта игра. И я подумал, что все этоочень здорово.

А мамина идея насчет мокрой спины, нунасчет того, чтобы раздеваться в подъезде и сушить свою мокрую одежду, мнеочень понравилась.

Американская тушенка

Война уже давно закончилась, а взрослыевсё про нее вспоминают. Как соберутся у нас, так сразу начинают вспоминать, какбыло во время войны. И всё говорят и говорят об одном и том же.

На самом-то деле, про саму войну никто нерассказывает. Все только вспоминают о том, как они жили во время войны. А нерассказывает никто про саму войну, потому что некому про нее рассказывать: одниеще были слишком молодыми, а другие уже старыми для фронта. Тех же, которые повозрасту подходили бы для фронта, я у нас в гостях не видел.

Только мой папа мог бы рассказать, что тамбыло на войне. Но он гостям нашим ничего не рассказывает. А когда я как-топопросил его рассказать, то он сказал, что там было совсем не так, как в кинопоказывают.

Еще папа сказал мне, что каждый боялся,что его убьют. Все думали только об этом: убьют или не убьют. И вообще там былострашно. А когда я спросил у папы, боялся ли он, что его убьют, то он сказал,что ему тоже было страшно. Но он сказал, что всем по-разному было страшно.Например, ему как-то поручили проводить куда-то одного офицера из штаба. И вот